Неточные совпадения
— Да, да, — в
радостном трепете говорил он, — и ответом будет
взгляд стыдливого согласия… Она не скажет ни слова, она вспыхнет, улыбнется до дна души, потом
взгляд ее наполнится слезами…
— Ах, какое счастье… выздоравливать, — медленно произнесла она, как будто расцветая, и обратила к нему
взгляд такой глубокой признательности, такой горячей, небывалой дружбы, что в этом
взгляде почудилась ему искра, которую он напрасно ловил почти год. По нем пробежала
радостная дрожь.
И она узнает — узнает и сядет подле меня сама, покорная, робкая, ласковая, ища моего
взгляда,
радостная от моей улыбки…» Я нарочно вставляю эти ранние картинки, чтоб ярче выразить мысль; но картинки бледны и, может быть, тривиальны.
Вот и передняя, потом большая комната с какими-то столами посредине, а вот и сама Надя, вся в черном, бледная, со строгим
взглядом… Она узнала отца и с
радостным криком повисла у него на шее. Наступила долгая пауза, мучительно счастливая для всех действующих лиц, Нагибин потихоньку плакал в холодных сенях, творя про себя молитву и торопливо вытирая бумажным платком катившиеся по лицу слезы.
Он был именно такого свойства ревнивец, что в разлуке с любимою женщиной тотчас же навыдумывал бог знает каких ужасов о том, что с нею делается и как она ему там «изменяет», но, прибежав к ней опять, потрясенный, убитый, уверенный уже безвозвратно, что она успела-таки ему изменить, с первого же
взгляда на ее лицо, на смеющееся, веселое и ласковое лицо этой женщины, — тотчас же возрождался духом, тотчас же терял всякое подозрение и с
радостным стыдом бранил себя сам за ревность.
Он был в полной памяти; лицо же его было хотя и весьма утомленное, но ясное, почти
радостное, а
взгляд веселый, приветливый, зовущий.
Мне было весело смотреть на лица студентов; их объятия, восклицания, невинное кокетничанье молодости, горящие
взгляды, смех без причины — лучший смех на свете — все это
радостное кипение жизни юной, свежей, этот порыв вперед — куда бы то ни было, лишь бы вперед, — это добродушное раздолье меня трогало и поджигало.
Юная особа, пленившая впервые мое сердце, каждый день ездила с сестрой и братом в маленькой таратайке на уроки. Я отлично изучил время их проезда, стук колес по шоссе и звякание бубенцов. К тому времени, когда им предстояло возвращаться, я, будто случайно, выходил к своим воротам или на мост. Когда мне удавалось увидеть розовое личико с каштановым локоном, выбивающимся из-под шляпки, уловить
взгляд, поклон, благосклонную улыбку, это разливало
радостное сияние на весь мой остальной день.
Она теперь, на мой
взгляд, казалась совершенно особенной: такая же сдержанная, строгая, молчаливая во время занятий, но надо мной она не имела теперь власти, и это-то и было особенное, занимательное и
радостное.
Веселая компания хохотала, голосила; кажется, даже спорила до крику; подозревалось с первого
взгляда самое
радостное препровождение времени.
Скосив глаза направо, Ромашов увидел далеко на самом краю поля небольшую тесную кучку маленьких всадников, которые в легких клубах желтоватой пыли быстро приближались к строю. Шульгович со строгим и вдохновенным лицом отъехал от середины полка на расстояние, по крайней мере вчетверо больше, чем требовалось. Щеголяя тяжелой красотой приемов, подняв кверху свою серебряную бороду, оглядывая черную неподвижную массу полка грозным,
радостным и отчаянным
взглядом, он затянул голосом, покатившимся по всему полю...
Старый господин приподнял очки и простодушно-радостным
взглядом посмотрел в лицо хозяйки. Но на этом лице виднелось лишь негодование.
После обеда Глеб встал и, не сказав никому ни слова, принялся за работу. Час спустя все шло в доме самым обыденным порядком, как будто в нем не произошло никакого
радостного события; если б не веселые лица баб, оживленные быстрыми, нетерпеливыми
взглядами, если б не баранки, которыми снабдил Василий детей брата, можно было подумать, что сыновья старого Глеба не покидали крова родительского.
Игнат молчал, пристально глядя на лицо жены, утонувшее в белой подушке, по которой, как мертвые змеи, раскинулись темные пряди волос. Желтое, безжизненное, с черными пятнами вокруг огромных, широко раскрытых глаз — оно было чужое ему. И
взгляд этих страшных глаз, неподвижно устремленный куда-то вдаль, сквозь стену, — тоже был незнаком Игнату. Сердце его, стиснутое тяжелым предчувствием, замедлило
радостное биение.
Долго, долго ехали мы, пока не сверкнул маленький, но такой
радостный, вечно родной фонарь у ворот больницы. Он мигал, таял, вспыхивал и опять пропадал и манил к себе. И при
взгляде на него несколько полегчало в одинокой душе, и когда фонарь уже прочно утвердился перед моими глазами, когда он рос и приближался, когда стены больницы превратились из черных в беловатые, я, въезжая в ворота, уже говорил самому себе так...
— Нет, ты этого «в моем месте» не моги, — заговорил Прохор довольно решительно и затем, несколько оробев от презрительного и укоризненного
взгляда товарища, которого он сам же заманил в свое место, прибавил оживленным и
радостным тоном...
— Ву-ус? — отозвался тот, точно на зов издалека. Потом очнулся, увидел, что коляска стоит на улице города, и на мгновение в лице его появилось выражение беспомощной растерянности. Но затем
взгляд его упал на ожидающих спутников, и в лице явилось
радостное выражение, как у ребенка, которому протягивают руку. И, действительно, оба старших еврея приготовились принять его, как только он ступит на землю.
M-me M* жадно читала письмо, и, по разгоревшимся ее щекам, по сверкавшему, слезящемуся
взгляду, по светлому лицу, в котором каждая черточка трепетала от
радостного ощущения, я догадался, что счастье было в этом письме и что развеяна как дым вся тоска ее.
Она чуть не умерла за меня от страха и укоров совести, когда я летал на Танкреде; теперь же, когда все было кончено и особенно когда она поймала, вместе с другими, мой
взгляд, брошенный на m-me M*, мое смущение, мою внезапную краску, когда, наконец, удалось ей придать этому мгновению, по романтическому настроению своей легкодумной головки, какую-то новую, потаенную, недосказанную мысль, — теперь, после всего этого, она пришла в такой восторг от моего «рыцарства», что бросилась ко мне и прижала меня к груди своей, растроганная, гордая за меня,
радостная.
Семен метнул в него косым пытливым
взглядом и уверенно, со строгим и странно-холодным лицом, бросил в воздух такой яркий сноп вызывающе-радостных и певучих звуков, что по горбу слабосильного портного пробежала зыбкая дрожь, и внизу на площади остановились двое прохожих и подняли головы кверху.
И вместе с этими словами она кинула на него ясный, мягко улыбающийся
взгляд, в котором он почувствовал примиренье и забвение, и светлый и
радостный, с облегченной душой, с бесповоротной решимостью на новое дело, Хвалынцев подошел к своему идолу.
Тут девочка быстро оторвала платок от глаз, взглянула влажным от слез
взглядом и с громким,
радостным криком повисла на шее у последней.
«Кити крепче оперлась на руку Левина и прижала ее к себе. Он наедине с нею испытывал теперь, когда мысль о ее беременности ни на минуту не покидала его, то еще новое для него и
радостное, совершенно чистое от чувственности наслаждение близости к любимой женщине. Ему хотелось слышать звук ее голоса, изменившегося теперь при беременности. В голосе, как и во
взгляде, была мягкость и серьезность, подобная той, которая бывает у людей, постоянно сосредоточенных над одним любимым делом».
Князь Андрей живет в деревне. На аустерлицком поле жизнь ему «показалась прекрасною»; под влиянием вечного неба он «так иначе понимал ее теперь». Но приехавший к Андрею в деревню Пьер удивленно смотрит на своего друга: «Слова были ласковы, улыбка была на губах, но
взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать
радостного и веселого блеска».
Оголение и уплощение таинственной, глубокой «живой жизни» потрясает здесь душу почти мистическим ужасом. Подошел к жизни поганый «древний зверь», — и вот жизнь стала так проста, так анатомически-осязаема. С девушки воздушно-светлой, как утренняя греза, на наших глазах как будто спадают одежды, она — уж просто тело, просто женское мясо.
Взгляд зверя говорит ей: «Да, ты женщина, которая может принадлежать каждому и мне тоже», — и тянет ее к себе, и
радостную утреннюю грезу превращает — в бурую кобылку.
Капитан Любавин был потрясен до глубины души этим порывом. Он положил руку на плечо своего юного разведчика. Неизъяснимое выражение
радостной гордости легло на его мужественные черты. Он окинул
взглядом толпившихся кругом него офицеров и произнес с глубоким волнением в голосе, обращаясь к Милице...
Ее внимание было всецело привлечено другим
взглядом,
взглядом горевших ненавистью двух глаз молодого опричника, стоявшего в толпе слуг в передней горнице. Она сразу узнала эти глаза, и сердце ее забило злобно-радостную тревогу, хотя и не без примеси невольного страха перед грядущим.
Перед царем с открытым лицом и смелым
взглядом стоит Иван Кольцо, имея по правую руку князца Ишбердея, а позади себя пятерых казаков-товарищей. Громко и явственно читает он царю грамотку Ермака Тимофеевича. В переполненных царских палатах так тихо, что можно услыхать полет мухи. И царь, и его приближенные недвижимо, внимательно слушают посланца, привезшего
радостную весть.
Она была, если только это возможно, еще лучше, когда ее громадные миндалевидные глаза дарили кого-нибудь приветливым
взглядом и когда ее красные, как кораллы, художественно очерченные губы складывались в
радостную улыбку.
Царь вскинул на него удивленно-радостный
взгляд.
Пастор пожал руку цейгмейстеру; Кете бросила на него такой
взгляд, который, вторгаясь в сердце, бьет в нем
радостную тревогу. Вульф, ободренный этим вниманием, продолжал живее свое повествование...
Один Малюта, на лице которого заиграла было чуть заметная
радостная улыбка тожества, стал снова мрачнее тучи и бросил искоса на своего друга, князя Никиту, злобный
взгляд.
Вилларский был женатый, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его
взгляд, не осуждая его, с своею теперь постоянно тихою,
радостною насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
Княжна Марья с мучительным и
радостным волнением чувствовала на себе его
взгляд.
Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но
взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать
радостного и веселого блеска.
Был какой-то особенный, бессловесный, непрерывный разговор
взглядами, —
радостными, дерзкими, стыдящимися; прикосновениями; поцелуями.